Жили-были старик со старухой. Как-то собрался старик в поле свою полоску пахать и еще накануне вечером наказал старухе:

— Испеки-ка мне, старуха, пирог, да не простой, а веревочкой.

Захотелось старику отведать пирога, заделанного по краю витым узором, да и все тут.

Уехал он в поле, а старуха осталась пирогом заниматься. Целый день вила веревку. Старик уж и с поля вернулся, а она все еще вьет свою веревку.

— Ну, как, — спрашивает муж, — испекла пирог?

— Веревку вить и то еще не кончила, — отвечает жена.

— Э-э, старуха, не вышло из тебя стряпухи, — говорит муж. — Не смогла простого дела сделать, пирог веревочкой ис­печь — тогда завтра поезжай в поле пахать, а я сам займусь стряпней.

Наутро жена поехала в поле, а муж остался домашние дела делать. Пирог — пирогом, а еще жена наказала ему и масло сбить, и за клушкой с выводком цыплят присмотреть.

Взялся он за пахтанье, начал масло сбивать. Понадобилась вода, а воды дома не оказалось. Пошел мужик за водой на ко­лодец, а корчагу с пахтаньем себе на шею повесил. Все бы ничего, да стал воду доставать, наклонился — у него пахтанье по шее да по лицу в колодец потекло.

Вернулся наш хозяин на свое подворье, увидел, что цыплята разбрелись в разные стороны, и давай их ловить да веревоч­кой к маме-наседке привязывать. Привязал, вошел в избу, вы­глянул в окно — ястреб, откуда ни возьмись, налетел на клушку, схватил ее и унес вместе с цыплятами.

Заглянул мужик в печку, где надо бы пирогу уже испечься, а только пирог почему-то растекся в разные стороны да ко всему прочему еще и подгорел.

Приезжает с поля жена, спрашивает:

— Ну, как, управился со своими делами? Показывай свой пирог веревочкой.

— Какой там пирог! — отвечает муж. — За клушкой и то не уследил, и масло не спахтал. Сама занимайся своими женскими делами, а я пойду поищу по свету таких же глупых да неумелых, как ты. Если найду хотя бы трех таких — вернусь, не найду — не жди меня.

Пошел мужик по белу свету. Приходит в одну деревню. Видит, собрались люди вокруг коровы, привязали к рогам верев­ку и тянут ее на баню. Бедная корова мычит, упирается, а тем, кто ее тянет, это только азарту прибавляет.

— Что вы делаете? — спрашивает наш мужик.

— А вон, видишь, на бане, какой сочный бурьян вырос — хотим ее туда затащить, пусть попасется, — ему отвечают.

— Ай-яй, какие вы умные да разумные! — покачал голо­вой мужик. — Не проще ли тот бурьян скосить, сбросить с бани и дать корове.

Все принялись благодарить мужика за такой совет.

А наш мужик пошел дальше, думая про себя: оказывается, есть глупые да неумелые похлеще моей жены.

Приходит в другую деревню, слышит, свинья на одном дворе верещит. Подходит ближе, видит — окружила свинью целая артель и хочет ее поднять на куриный насест.

— Что вы делаете с этой свиньей? — спрашивает мужик у собравшихся.

— Да вот хотим посадить на насест, рядом с курами.

— Ну и придумали! — удивляется мужик. — Да кто свинью на курином насесте держит?! Вы ей подстелите соломки в уголке двора — она сразу же успокоится, визжать перестанет.

Постлали свинье соломы, она тут же разлеглась на ней и впрямь визжать перестала.

Пошел мужик дальше. Приходит в третью деревню. Ну, думает, если и здесь таких же умников встречу, впору будет к своей старухе ворочаться.

Идет, идет по деревне, видит, из одной избы люди что-то большим пологом выносят.

— Что несете, добрые люди, в пологе? — спрашивает.

— Да вот печь топили, надымили, теперь дым пологом и выносим, — отвечают ему.

— А не проще ли открыть окна и дверь, и дым сам весь выйдет, — посоветовал мужик.

Все принялись благодарить его. А мужик слушает, как его благодарят, а про себя думает: три деревни прошел, а больших умников что-то не встретил. Велика ли беда, что моя старуха пирог веревочкой печь не умеет?

И вернулся старик к своей старухе.